Как можно оценить стоимость жизни Екатерины Федяевой, которая погибла от грубой врачебной ошибки? Сколько должны получить ее близкие за смерть родного человека? Это не праздный вопрос. От ответа зависит, насколько будут заинтересованы люди, принимающие решения, предотвратить подобные случаи впредь.
Что делать?
Основная причина трагедии, как доложил всенародно министр здравоохранения Ульяновской области – то, что медперсонал не прочитал название на флаконе при проведении операции и пациентке было введено токсичное вещество. Трагедия произошла в государственном учреждении здравоохранения ЦКМСЧ имени В.А. Егорова, учредителем которого является минздрав Ульяновской Области. По факту возбуждено уголовное дело, виновному грозит до трех лет заключения.
После трагедии в Кемерово юридическое сообщество сплотилось и создало бессрочную акцию по поддержке семей погибших. Профессионалы, переполненные сочувствия, видят в подобных случаях проблему низких компенсаций за потерю человеческой жизни. Ряд коллег по моей просьбе прокомментировали и ульяновскую трагедию.
“Основная сложность по делам о медицинских ошибках – доказательство причинно-следственной связи между действиями врачей и наступившими последствиями, – подчеркнула адвокат Ирина Фаст из Нижнего Новгорода. – Часто из-за сроков следствия так и не удается определить виновного. Истекают сроки привлечения к ответственности. Размер и порядок компенсаций зависит от последствий и может выражаться в возмещении утраченного заработка, дополнительных расходах и компенсации морального вреда. Размер компенсации морального вреда полностью остается на усмотрение суда. В России есть практика взыскания от нескольких десятков тысяч рублей до 15 миллионов рублей в счет такой компенсации”.
Близкие члены семьи – термин законодательством не определен, он может распространяться на всех совместно проживавших с погибшим родственников. Но есть случаи, когда гражданских супругов такими не признают. Близким погибшей следует заявиться потерпевшими в уголовное дело. Это позволит следить за ходом дела, быть уверенными, что виновные понесут наказание. В рамках же уголовного дела можно заявить гражданский иск о взыскании ущерба и морального вреда.
Конечно, взыскание компенсации – это часть из того немногого, что могут сделать родные в память о близком человеке.
Какой размер компенсации изменит ситуацию?
В Ульяновской области максимальный размер компенсации морального вреда, присуждаемый каждому из родственников в связи со смертью близкого человека, составляет миллион рублей. Помимо этого, суды взыскивают фактические расходы, утраченный заработок кормильца. Учитывая что в полноценной семье пять человек (двое детей погибшего, двое родителей, супруг) сумма получается вполне соразмерной со стоимостью жизни, которую ульяновцы называли в соцопросах в 2017 году – 5,9 миллионов рублей.
Казалось бы, пока уровень жизни не поднимется, мы не будем оценить ее дороже и не будет оснований для увеличения компенсаций.
При этом, социологи института при Правительстве РФ оценивают жизнь россиянина с учетом компенсации морального вреда в 46,9 миллиона рублей. Эксперты расчетным способом определяют, какая прибавка к уровню дохода компенсирует «потерянные» годы жизни среднестатистического человека. В странах с уровнем жизни выше, такая компенсация выше.
Московский адвокат Андрей Корельский считает, что между уровнем компенсации стоимости жизни и безопасностью есть прямая связь: “Через призму экономических стимулов и мизерных размеров судебных компенсаций за смертность, профилактировать её бизнесу и государству становится гораздо менее выгодно, чем выплатить судебную компенсацию по факту наступления трагического случая. Когда за потерю здоровья или жизни будут взыскиваться чувствительные для бизнеса и бюджета суммы, то тогда и цель стимулирования бизнеса и государства инвестировать в безопасную среду для своего населения будет достигаться гораздо эффективнее”.
То есть именно увеличение размера компенсаций может и должно привести к повышению безопасности при оказании медицинских услуг. На нужды здравоохранения в бюджете Ульяновской области в 2017 году было предусмотрено 2,8 миллиарда рублей. Для такого кошелька нужны десятки исков по 46,9 миллиона рублей чтобы что-то поменялось в сторону предотвращения трагедий.
И все-таки некоторые коллеги уже замечают изменения к лучшему.
Юрист Афина Лесниченко из Самары убеждена, что в настоящее время в судебной практике происходят изменения – суммы, взыскиваемые за моральный вред, значительно выше, чем в предыдущие годы, и они увеличиваются. Пострадавшие пациенты все чаще доказывают связь между действиями персонала медучреждений и последствиями своего лечения. Суды все чаще встают на сторону пострадавших.
Однако в данной трагедии региональная власть свела обсуждение к тому, чтобы определить, сколько начальников из Минздрава уволить. И никто не говорит, о том, как чиновники без ущерба для налогоплательщиков найдут почти 50 миллионов рублей на выплату компенсации родственникам Екатерины Федяевой. Думаю, это происходит только потому, что размер судебных компенсаций до сих пор был недостаточно существенным.