Абсолютно не было никаких планов в школе. После окончания школы я провалил экзамены на экономический факультет, и после этого хорошие знакомые подсказали, что существует неплохой кооперативный колледж, где есть места и можно получить среднее специальное образование до поступления в университет на следующий год. Я пришел в приемную комиссию. На выбор лежали менеджмент, бухгалтерский учет, аудит и юриспруденция. Я подумал: менеджмент — распространенный термин, просто модное слово. Бухгалтерия и аудит — как-то «по-женски». И, можно сказать, наугад решил выбрать юриспруденцию. Первые два месяца не сильно понимал, что происходит, потом проникся и полюбил. Получается, что любовь к профессии была не с первого взгляда.
На первом курсе самым сложным предметом была философия. Я сразу получил две тройки в один день, и это стало таким первым звоночком, что что-то пошло не так. Очень четко запомнил этот момент, после которого учеба стала приоритетом. В итоге колледж я окончил на одни пятерки, и философию, кстати, тоже. Красный диплом позволил на льготной основе поступить на юрфак в университет. Из правовых дисциплин любимой была теория государства и права — сначала было непросто, но эта же сложность еще больше добавляла мотивации. Очень нравился зеленый учебник Корельского-Перевалова. Мы когда впервые пришли на урок, мой друг, шутник, говорит преподавателю: «А Вы знаете, что у нас сидит сын того самого Корельского, который написал этот учебник?» Преподаватель: «Правда?» Друг: «Нет, шучу». Так началось мое обучение ТГП.
Во время учебы не было так много компьютеров, интернет был еще не сильно развит, поэтому много времени проводили в библиотеке. На первом курсе в начале двухтысячных мы поняли с моим другом-одногруппником, что нам очень нужен компьютер. Приняли решение на летние каникулы податься на заработки в Москву. Устроились разнорабочими на стройку, строили кусок третьего транспортного кольца в районе Ленинского проспекта. Жили прямо на стройке в бытовых вагончиках со «сборной СССР». Это было незабываемое лето и суровый жизненный опыт. После этого я еще больше полюбил юриспруденцию.
Не было никаких наставников. Не было авторитетов рядом, кроме наших преподавателей. Юридическими богами для нас были люди, которые писали статьи в журналах, учебники и другую научную литературу. Мы ориентировались на тех, кто развивал нашу цивилистику тогда и продолжает это делать сегодня. Естественно, работы Василия Владимировича Витрянского, Сергея Васильевича Сарбаша и многих других, кто закладывал основу наших знаний в гражданском праве, и, безусловно, именно они были моими моральными и правовыми авторитетами в профессии.
Во время учебы я никогда не думал, что через много лет буду сидеть рядом на конференциях с теми самыми юридическими гуру, на чьих работах мы познавали мир гражданского права. Например, с Сергеем Васильевичем Сарбашем на круглых столах «М-Логоса», разглядывая его веселые презентации на очень серьезные темы.
Осознанно практиковать я начал с инхаус-позиции. Я проработал более трех лет, еще обучаясь на последних курсах вуза, в правовом департаменте огромного государственного алкогольного холдинга. Порядка 50% всего, что производилось в этой отрасли в стране, было под управлением Росспиртпрома. Моя практическая юриспруденция и заключалась в моем правовом департаменте. А сферу внешнего консалтинга я еще не чувствовал и не понимал. Однажды руководство решило нанять на сложный правовой вопрос консультантов. В управлении судебных процедур, которое я тогда возглавлял, как-то с ревностью к этому отнеслись. Я помню, как всячески блокировал привлечение этих консультантов. Обосновывал перед руководством, что мы сами сможем сделать не хуже и бесплатно и не надо никого нанимать. Заблокировал, конечно, я приобретение услуг консультантов. Сейчас вспоминаю эту историю с юмором.
Хотелось чего-то нового, потому что ты молод, активен, хотелось реализовать свои профессиональные амбиции несколько шире. Я вышел на открытый рынок трудоустройства. За неделю прошел собеседование в нескольких разноплановых по профилю компаниях. Помню, это были «Росбилдинг», «Уралсиб» и VEGAS LEX. Первыми сделали предложение коллеги из VEGAS LEX. Я принял решение, почему бы и нет. Так я попал в большой консалтинг. Можно сказать, тоже случайно, осознанно в консалтинг я тогда не стремился.
Все, что ни делается, делается к лучшему. Если мы сейчас сидим здесь с вами, пьем кофе с пирожными, значит, все в жизни прекрасно. Ты жив-здоров, ты просыпаешься каждое утро и ты можешь делать любимые вещи, видеть любимых людей, делать интересные открытия в своей жизни каждый прожитый день. Наш консалтинг — он в этом плане очень нескучный и благодарный на ежедневные открытия и подвиги. Потому что каждый день — как новый: новые люди, новые встречи, новые события.
Сейчас у юристов в моде творческие направления: дизайнерские, архитекторские, компьютерное программирование и т. п. Эта сфера тоже мне близка. Потому что нам сложно почувствовать осязаемый труд в нашей профессии. Такие направления, как строительство, например, были бы интересны для меня, но после школы я даже подумать не мог, чтобы пойти учиться на архитектора или строителя, несмотря на то, что мне очень нравились и математика, и черчение. Судьба решила по-иному. Мне и сейчас очень нравится что-то строить, что-то делать своими руками. Когда сейчас смотришь на картинки в журнале, как великие архитекторы создавали свои шедевры, которые остаются на века, а то и тысячелетия в истории человечества, то это вызывает у меня искренний внутренний восторг. Наша профессия, конечно, менее созидающая, в первую очередь с точки зрения визуального образа, осязаемости от проделанной работы. В этом плане только правовая наука может быть более благодарная в отличие от практиков, когда судебные дела и сделки забудутся, а вот достойные научные труды наши потомки будут зачитывать до дыр — от римского права до трудов Покровского или Шершеневича, если говорить про дореволюционную российскую цивилистику.
Часто юристы не до конца понимают свои функции. Если жестко блокировать инициативы производственных подразделений или маркетологов, то бизнес может и вовсе «не полететь», хотя ценой этой формальной блокировки будет потенциальный незначительный штраф, а компания потеряет миллионы. Я не говорю, что нужно заниматься обходом закона, просто нужно более вариативно использовать правовые конструкции, чтобы давать бизнесу альтернативы для реализации новых идей, с описанием возможных рисков. А уже бизнес будет принимать решения с учетом рекомендаций юристов.
«Держать и не пущать» — это проще всего. Ничего не надо делать, ничего не разрешать, ничего не создавать, только блокировать. Такие юристы вызывают отторжение у бизнеса, в таких юристах видят церберов-формалистов, которые ставят огромное количество барьеров для бизнеса с позицией «как бы ничего не случилось», даже если потенциальный риск один на миллион.
Скелеты в шкафу есть у каждого. Стыдно за какие-то дела, которые я в свое время вел, не до конца понимая их правовой сущности. Но такая была задача клиента, и я был лицом, не принимающим решения, а наемным сотрудником. Сейчас бы я от таких дел отказался. А те дела, которые можно вспомнить и гордиться, они тоже есть. Часть из них публичные, часть нет. Наверное, о них должны говорить те люди, которым мы помогли и которые об этом помнят. Когда видишь реальную помощь от твоих профессиональных услуг, значит, жизнь проходит не зря.
Прощать очень сложно предательство, непорядочность и нечистоплотность. Для меня люди в моей команде, в моем окружении и в личном кругу общения — это люди, которых мы взаимно уважаем и доверяем друг другу . Если я вижу любую недобросовестность в отношениях, то мы стараемся с такими людьми отношения прекращать. Не надо негатив на себя нагружать и цепляться за прошлое, надо идти в будущее. Если ты доверял людям, а получил нож в спину, то такие вещи сложно прощать. Если это получилось случайно и без злого умысла, то можно дать второй шанс вернуть доверие, но когда это происходит второй раз, третий и далее, то это уже система, и, конечно, нужно как можно скорее расставаться и прекращать такие отношения.
Юристы очень разные, у них разные цели, задачи и мечты. Допустим, если юрист занимается сделками, то его профессиональной мечтой может быть провести самую крупную сделку, которой он будет гордиться всю жизнь. У судебного юриста — создать прецедент, важное дело выиграть, чтобы оно изменило практику. Если есть тяга к научной жизни, то открытие сделать, научный труд создать, который получит признание современников и/или потомков. Сделать что-то такое, что останется в истории.
Мы все пытаемся оставить след в истории. Не просто текущими бытовыми делами, когда мы поставили визу на очередной 328-й договор, хотя это, конечно, тоже часть нашей жизни, и от нее никуда не деться. Но хочется сделать что-то такое, о чем будут говорить, на что будут ссылаться, про что будут писать. Иногда, бывает, проходят годы, а тебе присылают сообщение, что у вас было такое-то дело, люди на сайте или в картотеке арбитражных дел информацию нашли. А это единственный положительный судебный акт за последние пять лет в этой сфере. Спрашивают, можно ли пообщаться, чтобы вы поделились опытом. Это здорово, что в небольшой текущей истории это дело осталось и к тебе обращаются за помощью, и ты можешь поделиться этим опытом.
Понятно, что не все определяют юристы. Мы живем не в вакууме, а живем по принципу — делай, что можешь, и будь, что будет. Мы не можем изменить политический ландшафт и экономическую ситуацию одномоментно. Но стараемся делать по принципу теории малых дел что-то на своем уровне. Если ты делаешь даже самое элементарное, правовую консультацию pro bono, то это уже часть большого и полезного дела. И наоборот, если ты занимаешься паразитизмом на профессии, собираешь с населения деньги за непрофессиональные юридические услуги и после этого бросаешь людей на произвол судьбы, то это, конечно, позор для нашего рынка. Таких дельцов сейчас огромное количество, а методы борьбы с ними крайне ограничены. Это наша общая боль.
Хочется дожить до времен, когда ты придешь в любой районный суд в своем регионе, и судья, и судебные представители, и прокуроры будут знать и уважать друг друга. Потому что они — коллеги, одна корпорация профессионалов-юристов. Они не будут позволять себе таких вещей, которые происходят сегодня в наших судебных заседаниях. Некое профессиональное общество взаимного судебного доверия. Я не сторонник абстрактной монополии на судебное представительство, но я совершенно четко осознаю, что при наличии профессионального суда профессиональное судебное представительство сделало бы сильный шаг вперед для того, чтобы у нас все судопроизводство стало более цивилизованным.
Юридический бизнес, юридическая профессия по наследству не передаются. Очень сложно представить себе, что ребенок вырастет таким же профессионалом-юристом, как его родители, и твои коллеги по фирме, когда ты уйдешь на пенсию или в мир иной, примут такого наследника как равного, и фирма после этого не развалится. Это бывает очень и очень редко, просто единичные случаи не только в России, но и в мире.
Я придерживаюсь жизненной философии, что мы здесь и сейчас. Сейчас мы практикуем, сейчас мы нужны, сейчас мы востребованы, а завтра все может быть по-другому, и ты должен будешь уйти из фирмы или даже из профессии. Для хороших юристов-консультантов и адвокатов нет понятия «пенсия». Как говорил нам уважаемый Генри Маркович Резник, что мы, господа-адвокаты, из профессии только вперед ногами.
Политика — она везде и во всем, просто масштабы разные. Даже на бытовом уровне, даже внутри конкретного офиса есть политика. А если вопрос про большую политику, то хочется, чтобы она была свободная, публичная и открытая. Сегодня у нас политика в России очень закрытая, и пока очень сложно себе представить, как она будет меняться в направлении открытости. В некоторых странах политические правила игры отработаны уже столетиями, они, конечно, видоизменяются, но общий базис остается незыблемым. Это дает возможность профессионально планировать свои политические амбиции в долгосрочной перспективе, а не хаотично и случайно, как у нас, когда в политике на самом высшем уровне оказываются случайные люди.
Во многих странах мира политика очень связана с юриспруденцией. Очень много юристов в политике, как в законодательной, так и в исполнительной власти, ну и, конечно, судебной. Принцип разделения властей еще никто не отменял, хотя у нас все три власти практически слились воедино в последние годы. Для меня как раз зависимая и слабая судебная система у нас в стране сегодня является главной проблемой для позитивных изменений как в политике, так и в экономике. Дайте любой стране профессиональный и независимый суд, и через 5–10 лет вы не узнаете эту страну. Если политика рано или поздно будет открываться, то юристов в политике будет больше.
Если ты идешь в большую политику, ты должен понимать, что назад пути не будет. Все, что ты делал в прошлом, делаешь в настоящем и будешь делать в будущем, будет рассматриваться под микроскопом. При этом потерять репутацию, которую ты создавал все эти годы, в политике можно будет очень быстро. Для юриста, особенно для юриста в сфере консалтинга, нет ничего дороже его репутации.
Какие бы вопросы у тебя в жизни ни возникали, самое последнее, что ты можешь отдать, — твоя репутация. Ты можешь отдать все: деньги, имущество, бизнес, но ты должен сохранить репутацию. Без нее строить дальше карьеру в профессии и в политике будет крайне сложно. Мы очень зависим от чужих мнений, от коллег по цеху и клиентов, от чиновников и СМИ, это накладывает повышенный этический стандарт на твою жизнедеятельность. Политика — не для слабых духом юристов, среди которых хочется видеть больше порядочных людей.
Задача любого юриста, как и любого человека, — совершить как можно меньше ошибок в жизни. Соблазнов очень много и очень много неопределенности на жизненном пути, когда ты не знаешь правильного решения. И чем меньше таких ошибок совершено, тем меньше скелетов в твоем шкафу. Ведь для многих практикующих юристов, которые практикуют на регулируемых рынках в европейских странах, не так страшно попасть под санкции клиента, например получить иск за непрофессионализм или юридическую ошибку, или даже попасть под уголовное преследование, если было совершено какое-то преступление. Для многих самое страшное — потерять доступ к профессии в виде дисквалификации за нарушение этических стандартов корпорации, когда человек никогда уже не будет практиковать право в своей стране. Мне нравится такой этический стандарт в профессии. Я мечтаю, что когда-нибудь такое понимание этики будет и на нашем юридическом рынке.
Сама жизнь меня мотивирует. Сама жизнь наводит порядок на моем пути и все расставляет на свои места. Поэтому если я утром встал, жив-здоров, у меня есть глаза и уши, руки и ноги, я могу сходить в тренажерный зал, прийти на работу рано утром, отвезти сына в школу, это все и есть для меня мотивация жить и развиваться. Не просто провести это время, которое лимитировано для любого, а научиться тратить его максимально интересно, полезно и эффективно.
У каждого человека бывают минуты меланхолии, но это неотъемлемая часть нашей жизни. Нужно пережить какие-то эмоции, просто у каждого есть свои лимиты времени на депрессию. У кого-то это час, у кого-то день, а кому-то и года не хватит. Я стараюсь не впадать в такие состояния надолго. Судьба сама подкидывает нам новые идеи. И если ты эти идеи реализовываешь, то адреналин и ощущение эйфории от проделанной работы и полученного результата заставляют тебя запомнить это надолго и мотивируют повторить в новых идеях и проектах в будущем.
Да, я в какой-то степени фаталист. Если здесь и сейчас что-то происходит, какое-то испытание выпадает на твоем пути, то ты должен достойно его пережить и выйти из него с минимальными потерями. Если это событие счастливое, значит, тебя сверху «потрогали за макушку» и тебе повезло. А если нет, то достойно прими и преодолей невзгоды. В этом плане очень много факторов, которые от тебя не зависят. Конечно, береженого Бог бережет, и нужно создавать определенные условия, чтобы что-то плохое не случилось, но очень многое в жизни от тебя не зависит, даже если ты все делаешь правильно. Никто от этого не застрахован.
Нужно быть готовым, что завтра может просто не наступить. Сегодняшний день действительно может быть последним. И то, что ты не сделал или не успел, значит, что завтра такого шанса может уже и не быть. Нужно стараться вести свою жизнь и управлять ею с осознанием, что завтрашний день может не наступить, не стоит откладывать цели и мечты в долгий ящик. Главное, чтобы после ухода не было стыдно ни перед кем: ни перед семьей, ни перед друзьями, ни перед коллегами и обществом.
Мечты есть всегда, но они иногда пересекаются с планами. Недавно услышал фразу от коллеги и друга, что окончание территории проблем — это начало территории кладбища. В этом плане очень здорово, что ты каждый день двигаешься к своим мечтам, преодолевая различные трудности. Жить без мечты тяжело, как и без проблем, которые помогают оценить всю важность достигаемых целей.
Жизнь — это марафон. Ты пробегаешь определенный километраж, потом берешь стаканчик водички или какого-то энергетика, зарядился, отдышался и бежишь дальше за следующим километром. В этой суете, в этой жизненной гонке желательно не упускать самого себя и важные моменты в жизни, ведь наша жизнь — это то, что осталось в нашей памяти.
Для меня стакан всегда наполовину полон. Если в нашей профессии не заряжаться оптимизмом и быть в постоянном унынии, то будет очень сложно выбираться из сложных и стрессовых ситуаций. Мне один знакомый говорил, что в нашей профессии либо смеяться над происходящим, с юмором подходить к проблемам, либо употреблять алкоголь от безысходности. Для меня первый вариант более приемлем.
Деньги — эквивалент твоего профессионализма и вложенного труда. Всегда ориентирую молодых специалистов, что не надо гнаться в первые годы своей практики за большим рублем. Мы приходим в профессию сначала получать опыт, а уже за приобретенным профессионализмом и опытом приходят и деньги. Деньги помогают реализовывать задачи и цели, которые ты ставишь перед собой, командой, семьей и обществом.
Дарить всегда приятнее, чем получать. Когда ты что-то отдаешь, то получаешь большее удовлетворение, чем когда что-то получаешь. Особенно когда эти подарки в сфере благотворительности и pro bono. Это неотъемлемая часть моей жизни, делающая ее более полноценной.
Для меня счастье — быть здесь и сейчас в своей профессии, со своей семьей и со своими друзьями. Быть гармоничным и внутри, и снаружи, создавать что-то полезное и быть востребованным. Быть вовлеченным в жизнь других людей с попыткой сделать эту жизнь немножечко лучше — для меня большая честь. И от этого я чувствую и удовольствие, и гармонию, и смысл своей жизни.
Чем счастливее твое окружение, тем счастливее будешь ты сам. Если ты живешь в достатке и если ты счастлив, у тебя все хорошо со здоровьем, с семьей, с профессией, а кругом разруха и несчастья, то вряд ли ты будешь счастлив в такой атмосфере, поэтому для меня счастье — это больше коллективный собирательный образ, нежели личностный.