Суд по интеллектуальным правам рассмотрит иск фонда к Глазовскому ЛВЗ о плате за использование фамилии известного конструктора.
В середине марта Суд по интеллектуальным правам рассмотрит кассационную жалобу о взыскании c Глазовского ЛВЗ в Удмуртии платы за использование фамилии известного конструктора Михаила Калашникова при производстве водки. Ранее истцы – Фонд имени Калашникова и другие лица добивались взыскания с ответчика – порядка 13 млн руб. и еще 4 млн руб. процентов, но суд признал обоснованным выплату 2/3 суммы. В суде ответчик, который заключил договор с самим Михаилом Калашниковым об использовании его фамилии более 20 лет назад, отмечал, что возникшие права и обязанности сторон спорного договора «неразрывно связаны с личностью самого конструктора», в связи с чем право требовать с предприятия выплаты денежных средств после смерти конструктора к наследникам не перешло. Юристы считают дело «достаточно сложным» и «редким», поскольку в данном случае коммерческую ценность приобрело имя физического лица.
Как следует из материалов дела, в 1998 году между известным конструктором Михаилом Калашниковым и ЛВЗ «Глазовский» был заключен договор, согласно которому завод разрабатывает и утверждает новое водочное изделие, а Михаил Калашников предоставляет предприятию право присвоить этому изделию имя «Калашников». Согласно договору, это имя изделие будет носить на протяжении всего времени производства. Михаил Калашников дал согласие заводу на получение патента сроком действия не менее 30 лет с момента подписания договора на право изготовления и реализации водки «Калашников». Срок действия договора — до 31 декабря 2028 года. При этом в документе отмечается, что в случае, если ни одна из сторон за два месяца не заявит о его расторжении, договор будет считается пролонгированным на тот же срок и на тех же условиях.
За присвоение новому изделию имя «Калашников» ликероводочный завод выплачивает вознаграждение $50 тыс. в год
23 декабря 2013 года известный конструктор умер. В 2016 году нотариусом были выданы свидетельства о праве на наследство Михаила Калашникова: по 1/3 доли имущества конструктора «в чем бы оно не заключалось и где бы оно не находилось» на его сына и дочь — Виктора и Елену Калашниковых.
В декабре 2016 года фонд Михаила Калашникова направил в адрес ответчика претензию с предложением уплатить 2/3 доли суммы вознаграждения с начислением процентов за незаконное пользование чужими денежными средствами. Однако претензия истца осталась без ответа и удовлетворения. В связи с этим фонд направил иск в суд.
Изначально сумма исковых требований фонда составляла почти 9,4 млн руб. долга и почти 2 млн руб. процентов. Однако в июне 2018 года Арбитражный суд удовлетворил иск частично, сохранив сумму долга в том же размере, но уменьшив сумму процентов на 17 тыс. руб. В ноябре 2018 года Семнадцатый арбитражный апелляционный суд оставил решение суда первой инстанции без изменения. В январе 2019 года Суд по интеллектуальным правам решение предыдущих инстанций отменил, дело было направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Удмуртии.
В ходе нового рассмотрения дела истец изменил основания иска и просил взыскать с ответчика вознаграждение в размере свыше 14 млн руб. и почти 4 млн руб. процентов
В суде истец предоставлял договор цессии, который был заключен в 2016 году между сыном конструктора, его дочерью и фондом имени Калашникова. Согласно документу, цеденты (дети Калашникова) уступают цессионарию (фонду) денежные требования к Глазовскому ЛВЗ.
«Цедентам принадлежит право требования 2/3 доли вознаграждения по договору»,— отмечается в постановлении суда.
Также в постановлении Семнадцатого арбитражного апелляционного суда отмечается, что заключая договор цессии и исполняя его условия, фонд имени Калашникова тем самым признал, что условия допсоглашения от 2008 года в итоге не были согласованы с самим конструктором, следовательно, все права по договору перешли к его наследникам, а не к фонду.
Также суд не принял доводы ответчика о том, что возникшие у Михаила Калашникова права и обязанности из спорного договора неразрывно связаны с личностью самого конструктора, а потому право требовать с ответчика выплаты денежных средств после смерти конструктора к наследником не перешло. Указанные доводы основаны на неправильном толковании закона, отмечается в постановлении суда.
В итоге Семнадцатый арбитражный апелляционный суд оставил решение Арбитражного суда Удмуртии без изменения. Не согласившись с этим, обе стороны с кассационными жалобами обратились в Суд по интеллектуальным правам. Заседание состоится 17 марта
Представители Глазовского ЛВЗ отказались комментировать “Ъ-Удмуртия” данное дело, отметив, что к имеющейся в общем доступе информации, им добавить нечего. Дочь конструктора и руководитель фонда Елена Калашникова также отказалась от комментария.
Партнер адвокатского бюро КIAP Digital & Smart Елена Буранова предполагает, что спорная ситуация, в первую очередь, вызвана наличием двух параллельных договоров между Михаилом Калашниковым и заводом, а также неточными формулировками их положений, которые связаны к интеллектуальным правам.
Управляющий партнер юридической фирмы «Вестсайд» Сергей Водолагин считает дело «достаточно сложным». «В силу того, что стороны в обязательстве неоднократно меняли его условия, видимо, между ними существовали разногласия, часть договоренностей не была согласована письменно, но, несмотря на это, стороны продолжали их исполнять. Кроме этого, у истца была неопределенность в отношении основания иска: они сомневались, возникли их права из договора с Михаилом Калашниковым или на основании договора цессии с его наследниками»,— считает эксперт.
Господин Водолагин подчеркнул, что такие дела нечасто встречаются в судебной практике, поскольку в данном случае коммерческую ценность приобрело имя физического лица.
Обычно такую ценность на рынке имеют товарные знаки, наименования места происхождения товара и иные способы индивидуализации участников гражданского оборота и производимых ими товаров и услуг. Здесь же различительную способность получила фамилия легендарного оружейного конструктора, оно превратилось в популярный бренд, сохранив при этом свою первоначальную функцию индивидуализации физического лица»,— отметил юрист.
Партнер, исполнительный директор юридического бюро «Падва и Эпштейн» Антон Бабенко согласился, что судебной практики, когда организация получила право использовать фамилию известного человека по договору уступки от наследников, действительно мало.
«В частности, суд разрешил вопрос о том, что договор продолжает действовать после смерти обладателя используемой в производстве фамилии, и наследники вправе требовать оплаты по договору. Ответчик же утверждал, что исполнение договора неразрывно связано с личностью контрагента. Однако надо иметь в виду, что в споре фигурирует много документов, в том числе переписка по договору, содержание которой по-разному интерпретируют стороны, поэтому итог дела пока неясен, сторонам предстоит отстаивать свои позиции в вышестоящих инстанциях»,— говорит господин Бабенко.