В США подготовлен модельный закон о единых правилах осуществления деятельности, связанной с виртуальной валютой. Эксперты «АГ» в целом положительно оценили документ. Один из них отметил, что Акт поможет сделать рынок криптовалют более упорядоченным, другой высказал мнение, что он станет ориентиром для властей других государств при разработке ими аналогичных документов. Третий при этом заметил, что, хотя прямое перенесение в российское право положений Акта на настоящий момент не представляется возможным из-за несовпадения правовых систем, это не мешает разработчикам российских законопроектов принять во внимание комментарии и доктринальные замечания, которые содержатся по тексту модельного закона. Еще один эксперт, напротив, высказал мысль, что документ не станет ориентиром для других государств, так как игнорирует такие ключевые особенности криптовалют, как блокчейн или майнинг.
В феврале 2018 г. Палатой Делегатов Американской ассоциации юристов (American Bar Association) был одобрен Акт о единых правилах осуществления деятельности, связанной с виртуальной валютой (Uniform Regulation Of Virtual-Currency Businesses Act), подготовленный в октябре 2017 г. американской Комиссией по единообразному правовому регулированию.
Документ разработан при участии представителей Министерства финансов США, Федерального резервного банка Нью-Йорка, Конференции контролеров банков штатов, Палаты электронной коммерции, департаментов по банковской деятельности штатов Техас и Вашингтон, Департамента по надзору за коммерческой деятельностью штата Калифорния, компании PayPal, Американской ассоциации юристов, фондов и компаний, работающих в сфере технологии блокчейн и виртуальных валют.
Акт представляет собой модельный закон, рекомендованный к принятию на уровне штатов. В пояснительной записке к документу указывается, что он направлен на создание единообразного правового регулирования деятельности лиц, предлагающих товары или услуги, связанные с виртуальной валютой, населению США.
Авторы документа отмечают, что необходимость создания единообразного правового регулирования в этой сфере неоднократно подчеркивалась экспертами и юристами как на уровне штатов, так и на уровне федерального правительства. Попытки придать указанной сфере правовые рамки в той или иной степени предпринимаются в последние годы все большим числом государств, о чем, в частности, свидетельствует доклад Международной ассоциации юристов, посвященный блокчейну.
Разработчики Акта отмечают, что в основном принимаемое в мире законодательство в этой сфере носит фрагментарный, точечный характер, демонстрируя отсутствие единого понятийного аппарата. По их мнению, в описываемых условиях представленный документ служит хорошим примером систематизации и обобщения существующих правовых конструкций и терминологии, хотя и оставляет саму технологию блокчейн за рамками своего регулирования.
Акт подлежит применению в случае, если:
- деятельность лица связана с виртуальной валютой, определение которой приводится в Акте;
- деятельность отвечает признакам, перечисленным в Акте;
- деятельность не подпадает под список исключений, приведенных в Акте.
Под виртуальной валютой в документе понимается «электронное выражение стоимости, которое выпускается в качестве средства обмена, единицы или меры стоимости и не является законным средством платежа вне зависимости от возможности конвертации в последнее». Акт нацелен на регулирование всех возможных типов виртуальных валют вне зависимости от того, выпускаются они централизованно или децентрализованно (как, например, биткойн), также его действие распространяется и на новейшие эквиваленты, такие как электронное золото (e-Gold) (технология предполагает сделки владельцев драгоценных металлов, осуществляемые посредством использования электронных титулов – сертификатов).
В соответствии с Актом понятием «электронная валюта» не охватываются сделки по продаже в рамках программ лояльности и подарков, ценность по которым не подлежит возврату или обмену продавцом на законные средства платежа, банковские кредиты или виртуальную валюту, а также электронное выражение стоимости, выпускаемое и используемое исключительно для целей онлайн-игр, игровых платформ или семейства игр, продаваемое создателями таких игр или игровых платформ. В пояснительной записке к Акту также указывается, что, хотя виртуальная валюта и не является законным средством платежа, она используется как суррогат, заменитель денег между сторонами обязательства.
Деятельность, связанная с виртуальной валютой, характеризуется в Акте при помощи четырех определяющих ее действий: контроля, обмена, хранения и передачи. Под контролем понимается полномочие в одностороннем порядке исполнить или предотвратить транзакцию с виртуальной валютой. Обмен предполагает возможность продажи, обмена или конвертации виртуальной валюты в законное средство платежа, банковский кредит или иные формы виртуальной валюты. Хранение означает поддержание контроля над виртуальной валютой от имени одного лица другим лицом. Передача предполагает признание контроля над виртуальной валютой, переходящей от одного лица к другому в форме займа или со счета на счет, принадлежащий одному и тому же лицу, или отказ от контроля в пользу другого лица.
При этом положения Акта подлежат применению вне зависимости от того, осуществляются ли перечисленные действия напрямую или в результате соглашения с лицом, оказывающим такие услуги.
Также Акт распространяется на деятельность, связанную с электронными драгоценными металлами, сертификатами или акциями на них, предполагающими выплату процентов, а также в отношении обмена электронных выражений, осуществляемого в рамках одной или нескольких онлайн-игр, игровых платформ или семейства игр, на виртуальную валюту, или на законное средство платежа, или банковский кредит за пределами онлайн-игр.
Документ предусматривает 14 специальных исключений, среди которых указываются некоторые виды деятельности, связанные с финансовыми услугами и регулируемые специальным законодательством. Например, исключение составляет дилерская деятельность.
Основной целью Акта является лицензирование деятельности, связанной с виртуальными валютами, в зависимости от объемов доходов, полученных от нее. Лица с доходом менее 5 тыс. долларов из-под действия Акта исключены. Лица с доходом между от 5 до 35 тыс. долларов получают лицензию в упрощенном порядке. Наиболее широкие требования предполагают достижение лицом порога в 35 тыс. долларов.
Акт содержит подробные требования к лицензиатам; требования о предоставлении потребителям услуг, связанных с виртуальными валютами, информации о лицензиатах; указания на необходимость принятия лицом, желающим получить лицензию, локальных актов об информационной и операционной безопасности, компенсациях на случай непредвиденных ситуаций, мерах по предотвращению мошенничества, отмывания денег, финансирования терроризма и т.д.
Ознакомившись с модельным законом, эксперты «АГ» в целом позитивно оценили его.
Так, руководитель корпоративной практики юридической фирмы Дювернуа Лигал Никита Коробейников отметил, что он представляет интерес как одна из первых законодательных инициатив в сфере регулирования криптовалют.
По словам эксперта, наиболее интересным представляется данное в законе определение криптовалюты, в частности то, что она не признается законным средством платежа – то есть на законодательном уровне не приравнивается к деньгам. «Это по-своему было ожидаемо, так как ни одно государство добровольно не выпустит из своих рук монополию на выпуск денежных средств. Любопытно, что при этом признается, что криптовалюта обладает главным экономическим признаком денег – она является универсальным выражением меры стоимости. Таким образом, государство не признает криптовалюту деньгами, но говорит, что участники гражданского оборота могут на свой страх и риск использовать ее для расчетов по сделкам. И здесь остается не до конца ясным, дает ли закон какие-либо средства правовой защиты для сторон сделки при расчетах криптовалютой, то есть подлежат ли сделки, расчеты по которым осуществляются криптовалютой, судебной защите и в каком объеме? Наличие ясности в этом вопросе могло бы существенно стимулировать распространение криптовалюты как метода расчетов», – отметил Никита Коробейников.
Эксперт также пояснил, почему за рамками регулирования модельного закона осталась сама технология блокчейн, лежащая в основе любой криптовалюты: «Здесь проявляется особенность блокчейна как распределенной базы данных, и у государства просто нет технической возможности контролировать ее. Поэтому регуляторные акценты смещены с самой технологии на лиц, “деятельность которых связана с криптовалютой”».
Также он отметил, что основная цель Акта состоит в установлении контроля над оборотом криптовалют путем введения лицензирования. «В целом думается, что это шаг в правильном направлении, и он поможет сделать рынок криптовалют более упорядоченным», – заключил Никита Коробейников. При этом он заметил, что на данном этапе ни одна страна не готова признать криптовалюту законным средством платежа, но в целом разработанный в США закон представляется разумным как первый осторожный шаг на пути правового регулирования криптовалюты.
Старший юрист юридической компании BMS Law Firm Тарас Хижняк в свою очередь отметил, что модельный закон США, безусловно, станет ориентиром для властей других государств при разработке ими аналогичных документов. «Нет сомнений в том, что подобные проекты в ближайшее время появятся во многих странах. Это связано со все более растущей ролью криптовалют и их повсеместным распространением», – отметил он.
Эксперт также обратил внимание на то, что основные положения модельного закона касаются лицензирования деятельности, связанной с криптовалютами. Он назвал разумным и обоснованным подход, когда необходимость получения лицензии, а также возможность ее получения в упрощенном порядке зависят от величины дохода, полученного от такой деятельности. При этом лицензиаты должны будут отвечать определенным требованиям, а их деятельность будет контролироваться. В частности, будут применены меры против случаев мошенничества, финансирования терроризма и т.д.
«Не обязательно повторять положения Акта в точности, однако на него можно ориентироваться и при принятии подобного закона в России. Это позволило бы включить деятельность, связанную с криптовалютами, в правовое поле государства. Ранжирование лицензиатов в зависимости от размера дохода – тот принцип, который можно применить и в России», – считает Тарас Хижняк.
Старший юрист АБ КИАП Роман Суслов в свою очередь отметил, что принятый модельный закон посвящен не правовому статусу виртуальной валюты как таковой, а регулированию и лицензированию предпринимательской деятельности в данной сфере, то есть оказанию услуг по контролю, обмену, хранению и передаче «валюты». «Для целей закона определение виртуальной валюты формулируется чрезвычайно общим образом, оставляя простор для расширительного толкования судами и лицензирующими органами. В таком виде определение виртуальной валюты вряд ли может быть воспринято российским законодателем», – отметил эксперт.
«Следует подчеркнуть, что закон останавливается исключительно на виртуальных валютах, которые выполняют функции денег и выпускаются в (де)централизованных системах, но никоим образом не регулирует выпуски токенов с иными характеристиками. В частности, закон прямо исключает токены, которые выпускаются в рамках программ лояльности», – подчеркнул Роман Суслов.
По его мнению, прямое перенесение в российское право положений, аналогичных содержащимся в Акте, на настоящий момент не представляется возможным из-за несовпадения правовых систем. Однако это не мешает разработчикам российских законопроектов принять во внимание комментарии и доктринальные замечания, которые содержатся по тексту модельного закона. «Например, следует приветствовать подход разработчиков закона, по которому участники рынка могут пользоваться преимуществами виртуальных валют только в случае, если их правовое регулирование является прозрачным и выполнимым. В том числе поэтому модельный закон устанавливает различные по строгости требования к предпринимателям в сфере виртуальных валют в зависимости от объема их доходов. Данный метод ранжирования требований может найти применение и в российском регулировании», – заключил эксперт.
Исполнительный директор Heads Consulting, учредитель АНО «ПравоРоботов» Никита Куликов более критично отнесся к модельному закону. Он отметил, что Акт выделяется на фоне других подходов к регулированию рынка криптовалют тем, что его авторами, во-первых, дана градация между виртуальными валютами и игровыми валютами, во-вторых, есть предложение по лицензированию деятельности, и в-третьих, все криптовалюты предлагается считать денежным суррогатом. Но вместе с тем, по мнению эксперта, такая конкретика может сыграть негативную роль.
«Градация между виртуальными валютами и игровыми валютами, которые до этого практически никто не разграничивал, не совсем логична, так как не секрет, что именно внутриигровые валюты первыми стали иметь определенную материальную ценность и в прямом смысле обмениваются между игроками на реальные деньги. К тому же, ряд внутриигровых валют “заточены” на работу в рамках одной определенной игры, что в свою очередь очень похоже на использование некоторых токенов в проектах, делающих ICO», – отметил он.
Никита Куликов также отметил, что не до конца понятно, на кого именно рассчитано предложение по лицензированию деятельности, связанной с виртуальными валютами: «Если на рядовых пользователей, то такой аналог российского патента для ИП им вряд ли необходим. Если на криптофонды – то им скорее сподручнее работать с финансовыми лицензиями, чем с новопридуманным механизмом, тем более что их деятельность отличается только в используемых инструментах, но одинакова по сути».
«Денежный суррогат – это в принципе больная тема для практически любого центробанка, и такое признание для криптовалют, наверное, находится в тренде общемирового отношения к ним, но при этом ставит их в достаточно проблемное положение. Тем более такой статус не позволит переложить данный подход на другие юрисдикции, например Россию, где к криптовалютам финансовый регулятор скорее относится как к средству накопления или спекулирования, чем к средству платежа, и для которых признание криптовалют хоть и суррогатом, но все-таки деньгами – это табу», – считает эксперт.
Он также отметил, что в Акте, предлагаемом как «рамочный» подход, нет упоминания ряда ключевых для криптовалют положений, таких как блокчейн или майнинг, без которых их эмиссия в ряде случаев практически невозможна. «Поэтому считать, что модельный закон станет ориентиром для других государств, я бы не стал. К тому же, к примеру, в России существует как минимум шесть законопроектов о криптовалютах, один из которых был подготовлен нашей компанией. В данных вариантах используется, как мне кажется, гораздо более взвешенный подход для законодательного регулирования вопроса криптовалют», – резюмировал Никита Куликов.