Банковская «троица»: как повлияли дела банков «Балтика», «Гринфилд» и Богородского муницпального банка на практику привлечения менеджмента банков к субсидиарной ответственности
Ежегодно растет количество дел о привлечении контролирующих лиц к ответственности по долгам компании-банкрота. Это касается как исков о привлечении к субсидиарной ответственности, так и исков о взыскании убытков, причиненных компании.
Зачастую основная проблема в таких делах — формальный подход суда к проверке заявления о привлечении топ-менеджера к ответственности. Суд фактически изучает только вопрос, является ли ответчик лицом, контролирующим должника. Если да, то суд делает вывод, что такое лицо ответственно за плохое финансовое состояние должника и за наличие реестра кредиторов.
Особенно ярко эта проблема проявляется в делах о привлечении к ответственности топ-менеджеров кредитных организаций. Это связано с тем, что управление кредитной организацией имеет обычно сложную и многоуровневую структуру: общее собрание участников, единоличный исполнительный орган, совет директоров или наблюдательный совет, правление, кредитный комитет, многочисленные профильные службы и отделы.
При банкротстве кредитной организации наличие большого числа лиц, которые формально относятся к «контролирующим» в силу положений Закона о банкротстве, а также значительное количество сделок и иных действий, которые вменяются им в качестве «ошибочных» и «направленных на вывод активов или доведение кредитной организации до несостоятельности», приводят к тому, что суды зачастую привлекают к ответственности всех (или большинство) бенефициаров, членов совета директоров и правления, членов кредитного комитета, а также главного бухгалтера, трудоустроенных в спорный период, солидарно к субсидиарной ответственности как лиц, которые все вместе одновременно своими действиями сформировали порядок управления кредитной организацией, приведший к ее банкротству.
В конце 2021 года ВС РФ рассмотрел три дела, которые определили новый подход к делам о субсидиарной ответственности и ответственности за убытки лиц, контролирующих кредитные организации.
В более раннем материале «Спасительные позиции Верховного Суда РФ в делах о субсидиарной ответственности»1 мы подробно останавливались на этих делах: делах банков «Балтика»2, «Гринфилд»3 и Богородского муниципального банка4.
В рамках дела банка «Балтика» ВС РФ перенес три критерия, сформулированных ранее в деле компании «Теплоучет» (Определение ВС РФ от 22.06.2020 по делу № А56-26451/2016), на дела об ответственности контролирующих лиц кредитных организаций:
- наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;
- существенность вменяемых нарушений применительно к последствиям для деятельности банка и применительно к масштабам деятельности банка;
- факта заключения или одобрения невыгодной сделки ответчиком недостаточно: он должен либо непосредственно инициировать заключение такой сделки, либо быть ее выгодоприобретателем.
Наравне с указанными критериями ВС РФ указал, что деятельность кредитных организаций обладает спецификой, которая выражена и в ее масштабе, и во внутренней структуре, что делает невозможным в обычной ситуации выдачу, например, кредита технической компании. В связи с этим был сформулирован определенный «тест» для нижестоящих судов по проверке вменяемых ответчикам эпизодов:
- проводилась ли профильными подразделениями банка проверка заемщиков;
- была ли проведена эта проверка в соответствии с внутренними правилами банка и правилами ЦБ РФ;
- соответствовало ли заключение кредитного договора выводам профильного подразделения.
В деле банка «Гринфилд», которое, как показывает практика, получило большее распространение, чем дело «Балтики», был сформулирован тезис, что само по себе занятие лицом определенной должности и одобрение убыточных сделок не является достаточным для привлечения такого лица к субсидиарной ответственности. ВС РФ указал на недопустимость «обвинительного» уклона дел о привлечении к ответственности топ-менеджеров банка. Как мы писали ранее, зачастую суды привлекали к ответственности за сам факт нахождения в совете директоров или ином органе банка, который одобрил сделку. В то же время подход суда в деле банка «Гринфилд» предполагает изучение действий каждого ответчика в отдельности применительно к каждому отдельному вменяемому эпизоду.
Наконец, в деле Богородского муниципального банка помимо того, что нашли свое закрепление позиции из дел банков «Балтика» и «Гринфилд», ВС РФ обратил внимание нижестоящих судов на то, что подлежит учету аргумент о длительном осуществлении должником хозяйственной деятельности в условиях вменяемой ему неплатежеспособности.
По сути, ВС РФ указал, что нижестоящим судам следовало бы проверять, с учетом строгого регулирования банковской деятельности, необходимости соблюдения нормативов при регулярных проверках надзорного органа, как такое возможно, что несостоятельный банк продолжает нормально функционировать.
Поскольку с 07.10.2021 (дата вынесения Определения ВС РФ по делу «Балтики») прошло больше года, за который судами был рассмотрен не один спор о привлечении контролирующих банки лиц к ответственности, мы провели аналитическую работу по анализу таких дел с целью проверить, насколько изложенные позиции ВС РФ повлияли на соответствующую судебную практику.
Так, за период с 07.10.2021 по 07.12.2022 суды рассмотрели 65 дел о привлечении к субсидиарной ответственности или о взыскании убытков с лиц, контролирующих кредитные организации5. При этом в 32 делах суды использовали правовые позиции ВС РФ, сформулированные в делах «Балтики», «Гринфилда» и Богородского муниципального банка.
Таким образом, можно сделать вывод, что за период, прошедший после формирования новой практики, она была использована нижестоящими судами в половине случаев привлечения к ответственности лиц, контролирующих кредитные организации. Как минимум в 13 делах из 33, в которых суды не использовали новую практику Верховного Суда РФ, т.е. примерно в 40% случаев, по «внешним» признакам и по существу этих споров позиции Верховного суда РФ подлежали применению.
К таким делам можно отнести дела банков «Европейский стандарт» (дело № А40-248450/2017), МСБ (дело № А40-84312/2017), «БФГ-Кредит» (дело № А40-163846/2016) и «Ренессанс» (дело № А40-247973/2015). В этих делах суды использовали среди прочего следующую аргументацию, которая не соотносится с новыми критериями и тестами, изложенными ВС РФ:
- «создана такая система управления, при которой систематически совершались убыточные операции по сфальсифицированным документам»;
- «созданная контролировавшими должника лицами система управления кредитной организацией была направлена на совершение сделок, повлекших возникновение финансовых потерь, и сделок, целью которых являлось систематическое извлечение выгоды третьими лицами во вред должнику и его кредиторам»;
- «контролирующими лицами не были предприняты действия по сбору всей необходимой информации для принятия объективного и взвешенного решения о выдаче кредитов»;
- «контролирующими лицами не была должным образом организована работа по оценке кредитного риска по ссудам».
По нашему мнению, игнорирование новой практики ВС РФ в таких случаях могло привести к необоснованному привлечению к субсидиарной ответственности или ответственности за убытки топ-менеджеров банка, формально относящихся к контролирующим лицам по смыслу Закона о банкротстве, но не совершивших действий, которые могли бы стать основанием для привлечения их к ответственности.
Оговоримся, что, поскольку мы не имеем доступа к материалам указанных дел, наши предположения о необоснованном привлечении к субсидиарной ответственности являются только предположениями. Возможно, суды, по сути, правильно привлекли менеджмент банка к субсидиарной ответственности, но недостаточно полно изложили свою аргументацию.
Любопытно, что не во всех случаях новая практика ВС РФ привела к защите топ-менеджеров банка. Так, в 12 из 32 дел со ссылкой на новую практику и новые выработанные критерии суды либо защитили позиции нижестоящих судов о необходимости привлечения ответчиков к ответственности, либо направили дело на новое рассмотрение в части отказа в привлечении отдельных ответчиков к ответственности. Таким образом, в 18% общего количества дел (12 из 65) новая практика была использована для привлечения ответчиков к ответственности по долгам банка, а не для их защиты.
Руководствуясь результатами проведенного исследованием, мы можем сделать вывод, что в практике наблюдаются три типичных случая применения новых правовых позиций Верховного Суда РФ. Напомним, что новые позиции применены в 32 из 65 дел.
В первом (самом частом) случае кассационные суды ссылаются на прецедентные дела ВС РФ, защищая позиции нижестоящих судов об отказе в привлечении к ответственности топ-менеджеров банка (использовано в 17 делах из 32, т.е. более чем в 50% случаев). Это связано зачастую с тем, что дела были рассмотрены правильно с точки зрения новых критериев и тестов Верховного Суда РФ, но на момент рассмотрения дела нижестоящими судами еще не были сформулированы Верховным Судом РФ новые правовые позиции.
Во втором случае вышестоящие суды отменяли либо отменяли и направляли дело на новое рассмотрение в связи с привлечением ответчиков к ответственности нижестоящими инстанциями без учета новых правовых позиций Верховного Суда РФ (как минимум в 8 из 32 дел, т.е. в 25% случаев).
Например, в деле банка «Тальменка» (№ А03-1785/2017) суд указал, что не учтена выработанная правовая позиция по оценке действий контролирующих лиц кредитных организаций, что повлекло принятие неправильного решения, и дело подлежит пересмотру.
В деле Международного Банка Развития (№ А40-251491/16) суд отметил: само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, и отменил судебные акты.
В деле МАСТ-Банка (№ А40-120993/2015) суд отметил:
- «согласно кредитным досье спорных заемщиков, до заключения кредитных договоров профильными структурными подразделениями банка в отношении них проводилась проверка на предмет действительности нахождения компаний по указанному заемщиками адресу, оценивалось финансовое состояние заемщиков, имеются профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и т.д.»;
- «заявка на предоставление кредита проходила согласование и одобрение в структурных подразделениях банка: дирекции кредитования, управлении экономической безопасности, отделе проектного финансирования»;
- «фактически суд апелляционной инстанции привлек ответчиков к субсидиарной ответственности исключительно за вхождение в круг контролирующих должника лиц»;
- подход апелляционного суда «приводит к обвинительному уклону в делах о привлечении к субсидиарной ответственности, что является недопустимым».
В третьем случае вышестоящие инстанции использовали рассматриваемые правовые позиции ВС РФ для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности или ответственности за убытки (как минимум 11 из 32 дел, т.е. около 35% дел).
Так, в деле банка «Легион» (№ А40-129253/17) против руководителя кредитного блока свидетельствовал тот факт, что он подписал все кредитные договоры со спорными заемщиками, в частности те, в отношении которых голосовал ранее «против». Руководитель службы безопасности банка был привлечен, к ответственности в том числе потому, что был выгодоприобретателем сделок, а также поскольку «уровень личной компетенции и квалификации ответчика (с 2003 года работал начальником кредитного управления банка) позволял осознавать, что выдача банком кредитов при столь очевидных признаках их невозвратности неизбежно приведет к падению ликвидности».
Критерий «выгодоприобретателя» сыграл против ответчиков и в деле банка «Экспресс Кредит» (№ А40-235392/2016). А в деле Русстройбанка (№ А40-252156/2015) суды установили, что сделки являлись значимыми для должника (с учетом масштаба его деятельности) и одновременно обладали признаком существенной убыточности.
При этом в некоторых случаях критерии и тесты Верховного Суда РФ, изложенные в делах банков «Балтика», «Гринфилд» и Богородского муниципального банка, использовались для засиливания нижестоящих инстанций, указывая на «полное выяснение судом обстоятельств дела при привлечении к ответственности» (например, дела Милбанка (№ А40-62837/2016) и АйМаниБанка (№ А40-207288/2016)). Либо суды указывали, что выводы сделаны преждевременно и без надлежащего анализа, без использования теста, предложенного практикой Верховного Суда РФ [например, дела Финпромбанка (№ А40-196703/2016) и Международного Банка Развития (№ А40-251491/16)]).
В некоторых делах, на наш взгляд, позиция Верховного Суда РФ была использована некорректно. Например, в рамках дела АКБ «Век» (№ А40-125012/16) суд, привлекая к субсидиарной ответственности ответчиков, пришел к следующим выводам:
- «не имеет значения, в составе какого органа руководители банка принимали решения — внутри созданного подразделения банка, такого как кредитный комитет, или внутри органа управления банком, такое как правление»;
- «отсутствие необходимой компетенции, а также излишнее доверие профильным подразделениям банка не являются обстоятельствами, которые отнесены законодателем к числу обстоятельств, наличие которых исключает виновность в причинении вреда».
Именно с такой практикой и боролся ВС РФ, принимая решения по делам банков «Балтика», «Гринфилд» и Богородский муниципальный банк.
Подводя итог, следует сделать вывод, что, как показывает проведенная аналитика, примерно в 60% случаев, когда судами учитывалась новая практика ВС РФ (20 из 32 дел), топ-менеджмент был защищен от привлечения к ответственности.
Следовательно, за прошедший год дела «Балтики», «Гринфилда» и Богородского муниципального банка повлияли на снятие ответственности с топ-менеджеров банка в 30% случаев (20 из 65 дел).
Вместе с тем в половине случаев суды не используют указанные правовые позиции, несмотря на то что они подлежат применению в любом деле, которое касается ответственности контролирующих лиц кредитных организаций, что говорит о недостаточном распространении практики в нижестоящих судах.
Кроме того, как было показано выше, в некоторых случаях рассматриваемые правовые позиции Верховного Суда РФ применяются судами неправильно.
Это говорит о том, что ответчикам стоит крайне серьезно относиться к предъявляемым требованиям, а текущим менеджерам банков необходимо заранее готовиться к возможным проблемам банка (в том числе собирать любые доказательства мотивов принятия тех или иных решений — заключения кредитных комитетов по выдаваемым кредитам, переписку с бенефициарами банка, с внутренними подразделениями и т.п.).
1. https://bosfera.ru/bo/spasitelnye-pozicii-vs-v-delah-o-subsidiarnoy-otve... (дата обращения 01.12.2021).
2. Определение ВС РФ от 07.10.2021 по делу № А40-252160/2015.
3. Определение ВС РФ от 10.11.2021 по делу № А40-208852/2015.
4. Определение ВС РФ от 17.11.2021 по делу № А41-90487/2015.
5. В подборку попали дела, в рамках которых одной из инстанций был принят судебный акт за период с 07.10.2021 по 07.12.2022 включительно в порядке ст. 189.23 Закона о банкротстве (ответственность лиц, контролирующих кредитную организацию). В случае если по делу за указанный период принимались несколько судебных актов разными инстанциями, учитывался только акт вышестоящей инстанции.